Свято-Николаевский «соборный» храм — живая легенда Новых Кайдак

Вопрос о времени основания первого храма в районе современного Днепропетровска пока еще невозможно решить однозначно. Легенды о монастырской жизни на современном одноименном острове остаются легендами, но историк Дмитрий Иванович Яворницкий высказал предположение, что самая давняя церковь в Вольностях появилась на территории Старой Самары. Такая гипотеза вполне обоснованна — это единственный известный в XVI веке центр городского типа в Приднепровье. Следующей по хронологии появляется церковь святителя Николая в Новом Кодаке. О ней наш следующий очерк.
Нынешнее городское поселение Новые Кайдаки в западной части Днепропетровска — остаток некогда известного городского поселения Новый Кодак. Само название «кодак» в переводе с тюркского означает «поселение на горе».
Новый Кодак возник как военный форпост и торговое местечко на небольшой возвышенности возле оживленного днепровского перевоза. В XVIII веке Новый Кодак – со всеми необходимыми городскими атрибутами – крепость, административный, транспортный и торговый центр. Относительное процветание Кодака завершилось с основанием Екатеринослава Днепровского. Более древний город пришел в упадок и постепенно к началу ХХ века был поглощен другим городом — Екатеринославом-Днепропетровском.
Древние римляне называли подобные места «genius loci» — «душа места», «гений места» — те уникальные, неповторимые черты, которые присутствуют в комплексе и создают оригинальный образ территории.
Новый Кодак обязан своим именем Старому Кодаку, расположенному на расстоянии около 17 км ниже по течению Днепра. Старый Кодак — крепость, сооруженная по решению польского правительства в 1635 году для контроля над передвижениями запорожских казаков, несколько раз разрушенная восставшими казаками, и, в конце концов, ставшая форпостом Гетманской Украины. Старый Кодак был центром паланки — административной единицы запорожских земель.
Ученые спорят, когда же возник Новый Кодак. Знаменитый историк Дмитрий Иванович Яворницкий отметил: «Название Нового-Кодака мы не встречаем ни в XVI веке, ни в начале XVII-го; и ни Эрих Ласота, ни Боплан, ни Ригельман, ни Самовидец, ни Величко, ни даже баснослов историк Конисский ни одним словом не упоминают о нем». Уже в начале XVIII века, до полного разрушения российскими войсками в 1709 году, Старый Кодак утратил значение центра урбанизационного процесса в нашем регионе. Таким центром постепенно становится Новый Кодак. Документы и позднейшие исследователи называют его то городом, то местечком, то «городком».
Историк Екатеринославской епархии епископ Феодосий (Макаревский) считал, что Новый Кодак с приходской церковью существовал уже в 1650 году. А известный историк Аполлон Скальковский в середине XIX века утверждал, что к 1656 г. Запорожье уже делилось на 5 паланок, среди которых была и Кодацкая, но конкретной даты появления укрепленного города Нового Кодака он не называет.
Через Днепр в районе Нового Кодака была устроена стратегически важная переправа — последняя перед Днепровскими порогами. Уже в конце XVI – в начале XVII вв. вблизи Нового Кодака концентрируются запорожские казаки с семьями, т.н. «гниздюки», которые занимались коневодством, скотоводством и хлебопашеством. В 1645 году возле переправы и был основан Новый Кодак. Возможно, деревоземляной замок был основан польским правительством для контроля над старой переправой через Днепр. По некоторым данным — в этом же году был построен и храм (католический костел). Он располагался в самой древней части поселения, «в низу».
Современные днепропетровские краеведы и историки (Валентин Старостин) также сходятся во мнении, что своим появлением Новые Кодаки обязаны переправе через Днепр. Но при этом указывают, что поселение, впервые упоминавшееся в 1596 году, вероятнее всего, существовало и раньше. Есть предположение, что вначале вблизи переправы была только «сторожка», которая состояла из нескольких домов, кузни и шинка. Есть, правда, одна деталь — в широко известном «Описании Украины» французского военного инженера Гийома де Боплана (первое издание вышло в 1660 г.) Новый Кодак не упоминается, зато хорошо подана история Старого Кодака и крепости, которую проектировал сам Боплан.
С 1734 года, после окончательного перехода запорожцев под российский протекторат, значение Нового Кодака в границах Запорожских вольностей постепенно увеличивается. По сведениям, опять-таки, епископа Феодосия (Макаревского), около 1750 г. Новый Кодак именовался «городом паланочным», здесь находились паланочный полковник, есаул и военная канцелярия Кодацкой паланки, соборная церковь святителя Николая с двумя священниками. Значение Нового Кодака как центра паланки определялось его удобным местоположением на «битом казацком шляху», что, естественно, привлекало промышленников и торговцев.
Что же касается архитектурно-планировочного развития Нового Кодака, то источники, которые могли бы пролить свет на данные вопросы, крайне скудны. Основной массив населенного пункта не имел упорядоченной планировки. До сих пор «островок» бывшего Нового Кодака выделяется на карте этого района Днепропетровска нерегулярной застройкой.
В «Устных воспоминаниях» запорожского казака Никиты Леонтьевича Коржа (впервые изданы в Одессе в 1842 году), находим интересные сведения об архитектуре поселка, поскольку автор там родился и вырос. Корж, который считал Новый Кодак городом, свидетельствует об укреплениях, построенных «удивительною и чудною архитектурою Запорожскою». Вот как он описывает город: «…После того как церковь, так и оное местечко вновь было выстроено и назван город Новые-Кодаки. В нем выстроена была и крепость удивительною и чудною архитектурою Запорожскою, и именно: весь город обведен был обычною глубокою канавою и острыми рогатками, в две лавы, на сажень от канавы. В сем городе было три башни деревянные, чрезвычайно искусно сделанные: 1-я внизу по Днепру, 2-я в гору Днепра, а 3-я на полдень; над канавою вокруг города устроен был земляной вал, хотя и обыкновенной величины и высоты, но с четырьмя раскатами (бастионами –авт.) — по углам города, на коих были утверждены пушки, а притом на самом верху онаго вала поставлены были вокруг лозовые, выплетенные кошели и насыпанные землею до верха, наподобие маковки. Сии кошели плетены были внизу очень узко, не шире аршина, а вышиною вгору и в горе шириною косого саженя, и ставляли их по валу один возле другого, так плотно, чтобы верхние край кошелей сходились вместе или сцеплялись один с другим, а нижние край утверждались на валу; и так сей круг, или циркуль, стоящий на валу города, казался издали наподобие венца с коронами. Сии кошели поделаны были на счет защиты противу неприятеля, … сия хитрая диковинка… была почти первая тогда, между всеми как нашими, так и неприятельскими крепостями самым искусным образом состроенная…».
Из данного описания мы видим, что земляная крепость Нового Кодака была самым значительным сооружением города и производила большое впечатление на современников. Даже иностранцы удивлялись большому количеству крепостей и укреплений, а также мастерству, с которым они были выполнены.
Картографические материалы XVIII века убеждают относительно точности, с которой описывал Новый Кодак запорожский казак Никита Корж. До сих пор это пока единственное известное описание когда-то величественного города.
Академик Василий Зуев, который посетил Новый Кодак в сентябре 1781 года, во время своего «ученого путешествия» по Южной Украине, дал в своих «Путешественных записках» (изданы в 1787 г.) описание города и его местности: «Селение сие стоит на берегу реки Днепр песками окруженное и мысом к реке выдавшееся, в котором строения очень довольно и домы все хорошие, в коих обитают из бывших Слободских и Запорожских козаков зажиточные жители… Новый Кайдак уже составляет преддверие к порогам.… Против городка имеются мучная и просяная мельницы, построенныя на глубине между высунувшихся каменьев…».
Таким образом, на момент издания царского указа в 1784 году об основании Екатеринослава на правом берегу Днепра «…возле Нового Кодака», последний представлял собой довольно значительное поселение городского типа, с крепостью, с четко выраженной административно-оборонительной (центр Кодацкой паланки Войска Запорожского) и достаточно развитой экономической функциями. Но на Запорожье не было органа, который присваивал бы поселению городской статус, но поскольку Новый Кодак имел крепость и был административным центром паланки, то жители того времени с полным правом могли считать его городом.
Кстати, до наших дней сохранилось несколько изображений с печатей Кодацкой паланки второй половины XVIII века. На последней по времени печати изображен конь, бегущий по степи. Над ним — скрещенные казацкие сабля и стрела, а также символы вечности — солнце и луна; также помещена императорская корона. Эта композиция в 90-х годах XX века считалась очень вероятной для утверждения в качестве герба современного Днепропетровска. В композицию нового герба, утвержденном в 2001 году, не повторяющем ни один исторический образец, сохранены перекрещенные сабля и стрела.
В январе 1784 года императрица Екатерина II издает судьбоносный указ, где выбирает местоположение нового губернского города Екатеринослава на правом берегу Днепра: «Губернскому городу под названием Екатеринослав быть по лучшей удобности на правой стороне реки Днепр у Кайдака…».
Исследователи утверждают, что в проектах князя Г.Потемкина по строительству Екатеринослава на Днепре (середина 1780-х г.) Новый Кодак, вместе со Старым, должны были играть роль «форштадтов» — предместий. Епископ-историк Феодосий (Макаревский) утверждал: «Во многих местных бумагах, даже официальных, в это время, особенно в 1787-1791 гг. Новый Кайдак именовался — Екатеринославом». По выражению Владыки Феодосия, «город Новый Кайдак сделался центром народного прибежища: купцы и мещане, рабочие и мастеровые, — все, разновременно, перешли в Новый Кайдак; наконец, по формальном переименовании слободы Половицы губернским городом Екатеринославом, и вся администрация, военная и гражданская, в ожидании построения города и для наблюдений за работами по устройству всех казенных и общественный зданий в городе, помещена была временно в Новом Кайдаке».
Это утверждение, встречающееся и во многих работах (А. Егоров, Д. Яворницкий) можно поставить под сомнение. Ведь наместническая администрация с 1783 года находилась в Кременчуге, а на новое место, в Екатеринослав на Днепре, она переехала только в 1789 году.
Екатеринославские магистрат и Дума находились в Екатеринославе Кильченском, преобразованном в город Новомосковск, до 1791 году. Да и «Экспедиция» строительства Екатеринослава на новом месте была учреждена только в 1787 году, когда город уже начал строиться. Возможно, в Новом Кодаке и осела на непродолжительное время (между 1783 и 1789 гг.) часть населения Екатеринослава Кильченского и уездная администрация Новокайдацкого уезда. Но считать, что Новый Кодак заменял собой новый Екатеринослав и выполнял функции губернского города в середине 80-х годах XVIII столетия, было бы явным преувеличением.
Пожалуй, последний раз Новый Кодак «сыграл свою роль» на исторической сцене региона во время знаменитого путешествия императрицы Екатерины II в Крым в 1787 году. Дело в том, что Новый Кодак (Кайдак) был выбран пунктом прибытия императрицы перед торжественной закладкой Нового Екатеринослава. В Новом Кодаке в связи с этим были проведены существенные строительные и декорационные работы. На берегу Днепра, в гавани, сооружена триумфальная арка, украшенная гирляндами из живых цветов и колосьев со словами: «Твоя от твоих, тебе приносящих». В Кайдаках же был возведен путевой дворец, где потом и пребывала Екатерина два дня, 7 и 8 (18 и 19 – по новому стилю) мая 1787 г. «Дворец» был, по существу, комплексом одноэтажных строений, отличался скромностью внешнего декора, однако богато обставлен внутри. После путешествия императрицы строение дворца было перенесено в Екатеринослав и использовано для размещения суконной фабрики.
График императрицы был существенно откорректирован, когда она узнала, что навстречу ей из Херсона направляется австрийский император Иосиф II, путешествовавший инкогнито под именем графа Фалькенштейна. Екатерина встретилась с Иосифом II, не доезжая до Кайдак.
Вот что она пишет в письме барону Гримму в Петербург: «Седьмого этого месяца, находясь на своей галере за Койдаками, я узнала, что гр. Фалькенштейн скачет ко мне навстречу во весь карьер. Я тот час вышла на берег и тоже поскакала ему навстречу, и оба так поусердствовали, что съехались в чистом поле нос с носом. Первое слово его было, что вот де в какой просак попались все дипломаты: ни один не увидит нашей встречи». После этого последовала история с обедом императрицы, неоднократно описанная в литературе. Приведем только источник.
Высочайший обед «у Кайдака». Из письма Екатерины II: «Их величества, поместившись в одном экипаже, одним духом, без остановки, проскакали 30 верст до Койдак. Но проскакав таким образом одни-одинешеньки по полю (причем он рассчитывал обедать у меня, я же рассчитывала найти обед у фельдмаршала кн. Потемкина, а сей последний вздумал поститься, чтобы выиграть время и приготовить закладку нового города), мы нашли кн. Потемкина только что возвратившимся из своей поездки и обеда не оказалось. Но так как нужда делает людей изобретательными, то кн. Потемкин затеял сам пойти в повара, принц Нассауский в поваренки, генерал Браницкий в пирожники, и вот их величествам никогда еще, с самого дня их коронаций, не случалось иметь такой блистательной прислуги и такого плохого обеда; невзирая на то, кушали, много смеялись и удовольствовались обедом, приготовленным с грехом пополам».
Иосиф II в письме к фельдмаршалу Ласси от 8 (19) мая 1787 г. заметил, что «обед представлял смесь блюд, очень невкусных». Благодаря этому курьезу с «высочайшим» обедом «запорожская деревня» Койдак, как ее обозначил Иосиф II, и попала на страницы императорской переписки.
Утром 9 мая флотилия императрицы из Нового Кодака двинулась вниз по Днепру, сама же Екатерина II вместе с Иосифом II и приближенными выдвинулась сухопутным путем к месту закладки нового Екатеринослава — обширной горе в излучине Днепра. Дальнейший ход событий широко известен — императрица якобы произнесла фразу: «Место сие имеет вид приятного обиталища» и заложила Спасо-Преображенский собор.
Так был вынесен окончательный приговор Новому Кодаку. С основанием Екатеринослава начинается упадок Нового Кодака. Возникновение неподалеку крупного в перспективе городского центра в русле политики Империи, существенно затормозило развитие бывшего паланочного центра. Он быстро пришел в упадок вследствие утраты основных функций: административного и военно-оборонного центра. В связи с изменениями военно-политической и геополитической ситуации Новые Кайдаки уступили свое место центру с ярко выраженными функциями — экономической и культурной.
Следующее XIX столетие шла напряженная борьба двух центров, закончившаяся поражением Нового Кодака. Город превратился в село, затем в рабочий поселок со «славными революционными традициями». Новый Кодак в новых исторических условиях оказался неспособен конкурировать с более мощными центрами, в первую очередь, с Екатеринославом. Новый Екатеринослав был тогда еще мал, в смысле количества населения и занимаемой территории; но за ним стояла Империя, и в перспективе он оказался «сильнее» Нового Кодака. Все это и определило тенденцию к уменьшению роли Нового Кодака и превращение его в село в первой половине XIX века.
Новым Кайдакам суждено было много пережить — он был древним казацким городом, «смежным местечком», предместьем, рабочим поселком Екатеринослава. Ныне, по прошествии первого десятилетия ХХІ века Кайдаки представляют собой относительно спокойный район Днепропетровска с малоэтажной застройкой. Соседствуя с промышленными районами, Новые Кайдаки сохранили сельской колорит. Вероятно, наиболее бурные периоды в исторической жизни поселка Кайдаки остались в прошлом.
Но, несмотря на все исторические перипетии, во все времена сердцем поселения являлся соборный храм в честь святителя Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских. Среди множества храмов Днепропетровской епархии, посвященных этому великому угоднику, Новокайдацкий храм очень примечателен, а также богат историческими событиями и личностями.
С самого первого дня своего существования Никольский храм являлся очень важным элементом застройки укрепленной части города. Сведения о его существовании встречаются уже в 1650 году, когда Новый Кодак именовался еще местечком в Запорожских Землях. Церковь была небольшая деревянная, крытая соломой и очеретом. Епископ Феодосий в своих трудах утверждал, что в 1650 году город с церковью сожгли запорожцы с татарами, выкуривая оттуда «ляхов», поэтому, вероятнее всего, речь идет о католическом храме (костеле). В том же 1650 году запорожцами была возобновлена церковь, но уже православная, а город отстроен.
В 1750 году деревянная Свято-Николаевская церковь в Новом Кодаке называется уже «соборной». К сожалению, пока об архитектуре этого храма не обнаружено данных, известно лишь, что именно в нем впервые появилась неизвестно кем принесенная, чудотворная икона Божьей Матери. Ктитор Новониколаевского храма Семен Бардадим утверждал, что в 1736 году икона уже стояла в церковном притворе. После того как старая церковь сгорела, икона была обретена во второй раз и перенесена в нововыстроенный деревянный храм, сначала в ризницу, а позже — в алтарь за престол. Этот год и стал отправной точкой в истории почитания необыкновенной иконы Пресвятой Богородицы…

***

Самарская (Новокайдацкая) икона Божией Матери — Покровительница Приднепровья

В 1736 году наши благочестивые предки из Свято-Николаевского храма Новых Кайдак впервые начали благоговейно славить образ Божьей Матери, который с течением времени вошел в историю как «Самарский». За это время святыня пережила много тяжелых моментов и достоверно неизвестно, где сейчас находится подлинник. Проследить историю происхождения иконы и ее последующую судьбу будет уместным при рассказе о Николаевском Новокайдакском храме.
Первое достоверное письменное свидетельство о местночтимой новокайдакской иконе Божией Матери содержится в «Екатеринославских епархиальных ведомостях» за 1872 год, № 18-20, и принадлежат эти сведения перу епископа Екатеринославского и Таганрогского Феодосия (Макаревского). Сочинение «Краткие сведения о местночтимой иконе Божией Матери» является первым печатным трудом архипастыря по прибытии его на Екатеринославскую кафедру.
Вопрос о происхождении иконы и ее появлении в Новых Кайдаках остается открытым. До наших дней сохранилось только распространенное запорожское предание, которое свидетельствует о том, что эта икона была приобретена казаками-запорожцами где-то на Востоке и оттуда принесена в Сечь как особая святыня. Именно в «Истории о казаках запорожских» князя Мышецкого повествуется, что запорожцы всегда, но более всего будучи под властью крымских ханов, имели самые тесные отношения с Православным востоком. При них всегда находился греческий архимандрит, наносили визиты монахи и священники из Иерусалима и Афона, приходившие для сбора милостыни и дарившие запорожцам различные святыни. Известно лишь, что из Сечи чудотворная икона была перенесена в Новые Кайдаки, где — примерно около 1700 года — произошел ряд событий, связанных с Запорожской Сечью.
Во-первых, семейные казаки, подданные и крепостные казачества, стали селиться в этой роскошной и безопасной местности, образуя как бы связующее звено между запорожским Кошем и Самарским монастырем. Во-вторых, при уходе казачества из Сечи в Алешки, все больные и немощные казаки переселились частью в Самарский монастырь, а частью в Новый Кодак. Один из кайдацких старожилов, ктитор Семен Бардадим, оставил воспоминания, что около 1736 года местночтимая икона стояла в прежней, ветхой новокайдацкой церкви в притворе. Но, кем и когда была написана икона, когда от кого и по какому случаю принесен образ Пресвятой Богородицы в новокайдацкую церковь, в точности никто не знает.
С 1750 года Новые Кайдаки стали именоваться во всех бумагах городом, а Новокайдацкая Свято-Николаевская церковь называться «соборной». Когда же начались явления первой чудесной помощи от святой иконы, находившейся в этой церкви, то она была перенесена в алтарь, и находилась за престолом. В 60-х годах XVIII столетия икона уже находилась в алтаре церкви и почиталась как чудотворная.
В 1768 г. перед иконой молились казаки, отправляясь в Киевское воеводство по воззванию и приглашению послушника Чигиринского Матренинского монастыря, знаменитого Максима Железняка, отстаивать Православную веру и Церковь против ляхов и католиков. А по окончании «уманского» ратного дела, прибыв на родину, в той же новокайдацкой церкви благодарили Царицу Небесную за благополучное возвращение домой.
В 1770 году слухи о чудотворениях и благодатных исцелениях от новокайдацкой иконы Божией Матери чрезвычайно усилились и распространились не только на все Запорожье, но и на всю Украину. Возникла необходимость дать делу законный ход, согласно указаниям Духовного регламента и другим предписаниям церковной власти в подобных случаях. В октябре 1770 года настоятель Новокайдацкой церкви Федор Фомич официально донес в Кош низового Запорожского войска о чудотворной иконе, находящейся в алтаре.
По повелению кошевого атамана Петра Ивановича Калнишевского и распоряжению наместника, старокайдацкого священника Григория Порохни Богородичная икона при многочисленном стечении людей была перенесена из алтаря и установлена посреди церкви у правого клироса в новоустроенном киоте. Сам атаман пожертвовал на серебряную с позолотой и разноцветными камнями ризу для чествуемой иконы. Факт перенесения иконы из алтаря на новое место стал, в сущности, открытым признанием ее чудотворности. Но запорожское духовенство опасалось гнева высшего духовного начальства на то, что допустило это признание без синодальных распоряжений. Священник Григорий Порохня пытался донести об этом в Консисторию Киевской митрополии, но кошевой атаман удерживал его.
В 1775 году волею императрицы Екатерины ІІ была упразднена Запорожская Сечь, а через два года архиепископ Евгений (Булгарис) повелел поместить икону в Архиерейский дом, который находился в Полтавском Кресто-Воздвиженском монастыре. Об этом свидетельствует рапорт Святейшему Синоду от Духовной консистории 2 сентября 1778 года.
Из Полтавского Кресто-Воздвиженского монастыря с перемещением Преосвященных Славянских Архиереев в Екатеринослав перенесена была и икона, и в 1804 г. оставлена на хранение в архиерейской ризнице.
29 августа 1807 года эконом Архиерейского дома, он же управляющий Самарским Пустынно-Николаевским монастырем, иеромонах Иосиф просил разрешения у архиепископа Платона (Любарского) взять, находящиеся без употребления две иконы из Архиерейской ризницы, а именно: Новокайдацкую икону Божией Матери и древнюю икону святителя Николая Чудотворца, и перенести их в Самарский монастырь. Перенесение икон проходило при большом стечении народа, известно также, что по прибытии в обитель иконы установили на «приличном» для них месте.
Общая радость богомольцев Самарского монастыря вскоре была омрачена. 4 мая 1808 года причт Успенского кафедрального собора во главе с ректором семинарии и присутствующим Консистории протоиереем Иоанном Башинским представил архиепископу Платону (Любарскому) прошение о возвращении чудотворной иконы Божией Матери из Самарского монастыря в Успенский собор. Свое прошение он объяснял тем, что Успенский собор является преемником Новокайдацкой соборной церкви, и уже получил от нее в наследство некоторую церковную утварь и даже колокола. Архиепископ Платон решил удовлетворить поданное прошение, отменить свою же резолюцию и вернуть икону. Священник Успенского собора Симеон Чемерисов отправился за иконой, но иеромонах Иосиф и братия монастыря иконы не отдали. Пробыв в Самарском монастыре несколько дней, он так и вернулся ни с чем.
Насельников Самарского монастыря поддержало местное население Новомосковска, отправившее депутацию к Правящему Архиерею с просьбой оставить икону Божией Матери в монастыре и именовать ее отныне «Самарской». После продолжительных колебаний Преосвященный Платон склонился на просьбу боголюбивых граждан Новомосковска и 23 июня 1808 года издал соответствующую резолюцию, определив местонахождение иконы в Самарском монастыре. Категоричность резолюции, в которой характеризовался неблагочестивым порядок перенесения святыни с места на место, положила конец спорам и волнениям, как среди духовенства, так и среди народа. С тех пор икона служила украшением и достоянием тихой, уединенной обители.
Размеры иконы таковы: высота около 48 см, ширина около 40 см, доска из липового дерева. Само изображение ее наподобие «Ахтырской» иконы Божией Матери. Справа написан распятый на Кресте Спаситель, а также Иерусалимский храм Соломонов и запечатанный гроб. Слева – столб, обвитый веревками, копье и трость, сверху на столбе петух. С правой стороны солнце, слева – луна. На иконе также изображены страстные орудия: гвозди, молот, клещи, розга терновая, кувшин, чаша, фонарь, риза со жребиями, терновый венец. Изображение потемневшее, а икона местами обгорела. Но на ней сохранилась есть надпись: «1) Икона сия Пресвятыя Богородицы славится с 1736 года. 2) Следовательно с того времени протекло до ныне сто лет (значит надпись сия сделана в 1836 г.). 3) Лик святой иконы потемнел от пожара, во пламени коего она уцелела».
После революции 1917 года Самарская обитель была закрыта и сведения об иконе потеряны. Сохранился ли оригинал чудотворного образа или он был уничтожен — достоверно сказать никто не может. Работники исторического музея Днепропетровска утверждают, что древняя икона в данный момент находится у них в архиве. Верующие же склонны предполагать, что, пройдя через черные годы гонений на Церковь и лихолетья войн, образ находится в Свято-Троицком кафедральном соборе Днепропетровска. В Самарском Пустынно-Николаевском мужском монастыре в главном храме обители расположена точная копия иконы. (Образцы разных списков икон Самарской Божьей Матери представлены на фотографиях).
12 марта 1998 года Священным Синодом УПЦ под председательством Его Блаженства Митрополита Киевского и всея Украины Владимира было принято много новых и важных для Днепропетровской епархии постановлений: о возрождении четырех монастырей, открытии одной новой обители и основании регентского училища. Кроме того, был заслушан рапорт архиепископа Днепропетровского и Павлоградского Иринея об установлении епархиального празднования «Самарской» иконы Божией Матери в Самарском Свято-Николаевском Пустынном мужском монастыре. Журналом № 12 Синод постановил совершать празднование местночтимой «Самарской» иконы Божией Матери 6 ноября (24 октября по старому стилю), в день празднования иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость».
В начале 2007 года, рассмотрев прошение Управляющего Днепропетровской епархии митрополита Иринея, Блаженнейший Митрополит Владимир благословил общеепархиальное празднование местночтимого «Самарского» образа Божьей Матери в другой день. С этого момента память древней святыни торжественно проводится в светлые пасхальные дни — во вторник после Недели Жен-мироносиц.
Такова краткая история чудотворной иконы Божьей Матери «Новокайдацкой», впоследствии ставшей «Самарской». В следующем году верующие Днепропетровской епархии будут молитвенно праздновать 275-летие почитания необыкновенной местночтимой иконы Пресвятой Богородицы.

***
…Но вернемся к истории самого храма.
Пока не ясно, когда именно была построена новая деревянная церковь. Архитектурная форма «града», то есть города или другого укрепленного поселения, была идеологически осмысленна Православной Церковью. Новые города возводились по единственному замыслу, с одновременным завершением важнейших зданий разных типологических групп — храмов, укреплений, общественных и жилищных зданий. Бесспорно, что новая церковь построена перед возведением новой крепости и после того, как сгорела старая церковь (в 1736 году она еще стояла). Строительство приходского храма длилось два-три строительных сезона. Хотя о размерах нового храма пока не найдено материалов, но известно, что при нем в 1770 году «состояло» пять священников, а уже через два года священников было уже семь — это говорит о значительном размере сооружения и большом количестве прихожан.
Что же касается численности священнослужителей Николаевского храма, то нам неизвестно, какой она была во второй половине XVII – первой половине XVIII столетий. Увеличение количества священников фиксируется документами с августа 1747 года. Стремительный рост отмечается в 1760-70-е годы. В 1761 году в храме служат три священника. В дальнейшем динамика поражает: в 1768 году в связи с увеличением народонаселения при соборном храме было уже четыре служащих клирика, а в 1770 году — пять, но и этого оказывалось недостаточно для удовлетворения религиозных нужд жителей. В официальном документе к Преосвященнейшему Гавриилу, Митрополиту Киевскому, от 24 декабря 1771 года за № 3189 атаман Петр Калнишевский просил назначить еще нескольких священников, добавляя аргумент о стремительном росте населения в околицах Нового Кодака, вызванном русско-турецкой войной. В 1773 году Новокайдацкий приход насчитывал 7 священников и 4 диакона и охватывал территорию от Ненасытецкого ретраншемента (район села Волосское) и Старого Кодака до сел Каменское (ныне город Днепродзержинск) и Романково.
Такая численность клира, как мы уже поняли, объяснялась тем, что компетенция новокодацкого храма выходила далеко за пределы самого города и охватывала территорию паланки, на которой не было собственных церквей. Но в архиве Коша есть очень интересный документ, датированный маем 1753 года. Протопоп Е. Мокленский по требованию кошевого атамана Д. Гладкого соглашается подчинить новокайдацкую церковь святителя Николая ее священникам и приходскому активу.
Ключевой сферой культурного развития в Вольностях выступала Православная Церковь, которая удовлетворяла первоочередные потребности казака или крестьянина — стремление не выпасть из числа верных и сохранить надежду на спасение. Кроме того, она обеспечивала деятельность образования и разных видов искусства — музыки, живописи, — которые тогда еще не отделились в самостоятельные отрасли, а преимущественно обслуживали сакральные потребности.
В те годы Церковь и церковнослужители выступали определенным стержнем, вокруг которой вращалась культурная жизнь городов. Именно на них стояло тогдашнее образование. Центром, конечно, была сечевая школа, которая насчитывала до 80 воспитанников и учила одновременно как наукам, так и военному искусству. Кроме того, при приходах существовали свои школы, причем обычно с одной стороны церкви располагался небольшой госпиталь, а с другого — школьное помещение. Такие школы были и в казацких слободах на территории нашего города — об этом свидетельствует, например, биография Старокодацкого крестового наместника Г. Порохни.
Без церковного клира не могли обойтись и торжества — не только молебны, но и прибытие к Новому Кодаку кошевого. Все священнослужители встречали его около крепостных врат, проводили богослужения и, в конечном итоге, угощали сечевую старшину, устраивали концерты духовных и народных песнопений для высоких гостей.
Также местные новокайдацкие церкви и их причт привлекались к общевойсковым делам. По приказу Коша в конце сентября 1770 года в Новом Кодаке состоялся молебен в честь взятия города Бендеры. Торжества сопровождал салют из ружей и пушек. Такие мероприятия происходили только в центрах паланок, а вот панихиды об упокоении душ погибших на ратных полях казаков служили во всех церквях без исключения.
Что же касается особенности религиозной жизни казаков, проживавших в Новых Кайдаках того времени, то в исторических исследованиях можно найти несколько интересных моментов.
Из ведомости, посланной екатеринославским наместником В.В. Коховским Г.А. Потемкину от 24 января 1789 года, мы узнаем, что до открытия Екатеринославского наместничества (1784) в Новых Кайдаках ежегодно проводилось пять ярмарок. Проходили они по большим и чтимым церковным праздникам: на Сырной неделе, на Зеленой неделе, в день Успения Богородицы — 15 августа, в день св. Иоанна Богослова — 26 сентября, в день Николая Чудотворца — 6 декабря. * (* Даты указаны по старому стилю).
На самом деле, запорожцы не выражали большого пиетет перед формальным соблюдением канонов, однако часто оказывали уважение духу Православия. Так, например, вблизи Кодака разъезд задержал двух дезертиров из гусарского полка, который набирал на Миргородщине генерал-лейтенант Хорват. Но Кош отпустил их под подписку о возвращении — потому что приближался праздник Покрова Божьей Матери, а Пресвятая Богородица призывала быть милосердными. Еще больше поражает случай, который произошел в начале Великого поста в 1762 году в Новом Кодаке. Полковник арестовал каких-то юнцов по подозрению в убийстве. Но его терзала мысль о несоответствии между духом очищения в постовой период и содержанием дела. Кош поддержал старшину и приказал отложить следствие до окончания постных дней, причем подозреваемых отпустили домой под поруку родителей.
Не скупились казаки и на дорогие подарки для Никольского новокайдацкого храма. Например, серебряные ризы для иконы Богоматери были сделаны по приказу кошевого атамана Петра Калнишевского. От военных судей — бывшего Г. Лабуровского и действующего во время дарения М. Косапа — храму презентовали соответственно икону святителя Николая в серебряной ризе и Евангелие. Таких подарков было немало, вот только установить, откуда благотворитель, редко когда удается, потому что указывался курень казака, а не место его обитания.
Следующий этап в развитии Нового Кодака как центра церковного управления связано с основанием Духовного наместнического правления под названием «Старокайдацкое». Духовное правление предусматривало выведение определенной территории из-под юрисдикции протопопа и прямое подчинение Митрополиту Киевскому и Консистории. В нашем случае шла речь о двух самых многолюдных паланках Войска Запорожского — Кодацкой и Самарской. Причиной создания такого наместничества, вероятнее всего, было желание ослабить влияние начальника сечевых церквей и Коша на эти территории, но цель эта не реализовалась.
В компетенцию Старокайдацкого Духовного наместнического правления входил контроль по выполнению распоряжений митрополита, разрешение споров между духовенством и участие в разрешение конфликтов между казаками и священниками, надзор за процедурой основания храмов, информирование митрополита о состоянии церковных дел в подведомственных паланках. До сих пор остается необъяснимой причина названия правления — «Старокайдацкое». В Старом Кодаке оно никогда не находилось. До последнего времени научные сотрудники считали, что центр правления был в Самарчике, а возглавлял его прежний сечевой старшина Григорий Порохня. Но документ 1774 года, приведенный Дмитрием Яворницким в сборнике «Степова Україна», дает прямое указание на пребывание центра этого наместничества в Новом Кодаке.
С началом строительства Первого Екатеринослава на реке Кильчень в январе 1777 года Старокайдацкое Духовное наместническое правление, в распоряжениях и действиях своих независимое и самостоятельное, уничтожено и закрыто. Оно было во всем подчинено Самарскому Духовному правлению и переведено в Новый Кодак с названием «Правление Славянского в Славянской и Херсонской провинции».
Что же касается дальнейшей судьбы Свято-Николаевского храма, то в 1780 году он был отремонтирован — заменены фундаменты алтарного притвора, а также перестроен престол. В этом же году на городском кладбище было освящено место и совершена закладка церкви во имя Сошествия Святого Духа. Новокайдацкий иерей Кодрат Сиверский «украсил оную отличным строением и снабдил наилучшими церковными утварьми». По окончании строительства новая деревянная Свято-Духовская церковь была освящена. Чин освящения 14 (27) апреля 1782 года совершил игумен Сокольского Преображенского монастыря Иринарх (Рудановский).
Но население Нового Кодака в это время постоянно росло, и Николаевская церковь уже не вмещала такого количества прихожан. В 1784 году начинается строительство новой церкви, а вернее, придела в честь Господского двунадесятого праздника Крещения. По ходатайству клира и прихожан 15 сентября 1784 года архиепископ Славянский и Херсонский Никифор (Феотоки) благословил «при церкви Соборной Свято-Николаевской Новокайдакской, с левой стороны, пристроить придел, по приличеству церкви, храм Богоявления Господня». Были заготовлены фундаменты и древесина, а также «подано прошение» Преосвященному Никифору на его архипастырское благословение. 27 апреля 1785 года протопоп Феодор Фомич совершил закладку первого камня под придел. Но церковь, что «…заложена при той Свято-Николаевской Новокайдакской церкви, с левой стороны, церковь в двух приделах во именование Богоявления Господня..», так и не была построена.
В рапорте от 28 августа 1790 года Екатеринославское духовное правление представляло Правящему Архиерею такие сведения: церковь «…и поныне неокончена; сверх же сего, ежели оную приводить в совершенное достройкою и сделаннием иконостаса окончание, то в Николаевской церкви, к которой сии приделы пристроены, надобно прорубивать две стены…». Но стены Николаевской церкви рубить не стали: поскольку она нуждалась в ремонте, могла не выдержать нагрузки и обвалиться. По ветхости первого храма святитель Амвросий (Серебрянников), епископ Екатеринославский и Херсонес-Таврический наложил резолюцию, разрешающую продать пристроенный, но неоконченный придельный храм. Это и было сделано в том же 1790 году.
Старая церковь, как отмечено в 1792 году, «…по давнему строению своему, пришла в ветхость и слабость крайнюю…», поэтому появился вопрос о строительстве новой деревянной церкви в честь святителя Николая.
2 (15) июня 1792 года правящему архиерею епископу Амвросию от клира и причта Никольского храма было подано прошение с просьбой перестроить уже ветхий храм, на новый с прибавлением второго придела — в честь Рождества Крестителя Господня Иоанна. 23 июля Владыка наложил положительную резолюцию: прихожанам позволили разобрать старое здание храма и на его месте построить новое, использовав древесный стройматериал старой церкви. Но работы по строительству были отложены «до другого, более благоприятного времени».
При этом следует отметить: как правило, новый храм никогда не строили на месте старого. Поскольку в городе существовал еще один Свято-Духовский храм, местные жители могли непрерывно удовлетворять свои религиозные потребности в нем. Поэтому, такие случаи — исключение из правил для поселений Запорожья и Приднепровья. В подавляющем большинстве поселений существовала только одна церковь и новую строили рядом, или в другом месте, чтобы не оставлять прихожан без богослужения. А на месте старого храма устанавливали крест или часовню.
В ожидании построения нового города (нынешнего Днепропетровска), Новый Кодак чрезвычайно увеличился по населению, оживилась торговля и промышленность и, по некоторым бумагам 1787-1791 года, тогда именовался Екатеринославом. Это был лучший период его достославного существования.
Об увеличении поселения «верхней» части Нового Кодака говорит тот факт, что вокруг освященной в 1782 году церкви Святого Духа и городского кладбища до 1787 года была застроена вся прилегающая территория. Появился вопрос о реорганизации кладбищенской церкви в приходскую, а также размещение нового кладбища за пределами новых кварталов города. Кроме этого, в 1793 году при Свято-Духовском храме Нового Кодака построен и освящен новый придельный храм в честь святого князя Михаила Черниговского. Храм был возведен в память умершего «главного кригс-комиссариата г. обер-провиантмейстера» Михаила Мартиновского священником Кодратом Сиверским.
К сожалению, об архитектурных и местно-строительных особенностях храма Сошествия Святого Духа трудно что-то говорить, поскольку сооружение не сохранилось до нашего времени.
Что же касается церковной усадьбы Николаевской церкви, то по картографии видно, что почти до конца XVIII столетия она располагалась в нижней части укрепления на первой сверхпойменной террасе. Участок с храмом и колокольней (что стояла к западу от церкви), была вытянута по оси восток-запад. Это главная композиционная веха, «нижнего» города, обнаруженная и в планировочном приеме двумя въездами в крепость с восточной и западной части крепости, а также поддержанная береговой линией правого берега Днепра.
Соборная церковь города являла собой мощную композиционную доминанту, которая бесспорно подчиняла себе всю окружающую застройку. Колокольня делала живописнее силуэт культового комплекса и акцентировала внимание на церкви при въезде в город.
К 1800 году деревянный Свято-Николаевский храм полностью обветшал и нуждался в ремонте. Был разобран верх (вероятно, церковь была одноэтажной) и половина храма. Поскольку внутри древесина сгнила, решили больше не использовать старые материалы. Но, как оказалось впоследствии, на новые материалы также был наложен запрет, поскольку в этот период по распоряжению правительства уже строго воспрещалось строительство храмов из дерева. После долгих размышлений, пререканий и колебаний новокайдацкое общество пришло к мнению о необходимости строительство нового храма — каменного.
В 1801 году с разрешения и благословения архиепископа Новороссийского и Днепровского Афанасия (Иванова) было принято решение произвести постройку каменной церкви взамен деревянной. 25 августа 1804 года была выдана «благословительная храмозданная грамота».
23 июня 1807 года благочинный Екатеринославского уезда протоиерей Иоанн Станиславский освятил место под церковь, положил закладку на ее сооружение и на месте работ водрузил крест. Строительство этой церкви было окончено в 1811 году. На эту дату указывает «Справочная книга Екатеринославской епархии за 1913 год»: «…церковь построена в 1811 году тщанием прихожан, каменная, престол один – во имя святителя Христова Николая; при церкви сторожка. Приходское попечительство существует. Две церковно-приходских школы и 2-классное образцовое училище. Количество дворов в приходе – 597½. Количество прихожан – 2390 мужского пола и 2595 – женского. Наличный состав причта: священник Иоанн Дм. Харлов (51 год); священник Михаил Прокопенко (41 год); диакон на псалом. вакансии Яков Космин Осада (39 лет); диакон Василий Михайлов Любарский (39 лет)…». По другим сведениям строительство Свято-Николаевского храма завершилось в 1810 году. По крайней мере, такая дата значилась на памятной доске при входе в храм.
В книге «Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР» в 1985 году привели ошибочную дату строительства Николаевского храма — 1807 год.
Что же касается месторасположения деревянного храма, то в 2003 году В. Старостин в очерке «Столица казацкого края» ошибочно утверждал, что новый каменный храм в Новых Кайдаках построили на месте старой запорожской деревянной церкви. В.Ф. Камеко и В.В. Бинкевич («Городок запорозьких козаків Новий Кодак», 2007) считают, что деревянный храм находился на площади на пересечении трех современных новокайдацких улиц: Жовтенят (Церковной), Сибирской (Базарной) и Союзной.
В течение последующих ста лет какие-либо сведения о храме и церковной жизни прихода отсутствуют. Однако, во время ремонта, в 2003 году пономарями был обнаружен Акт, написанный в 1910 году, который лежал под горним местом, в запечатанном сосуде.
Дальнейшие архивные сведения относятся лишь к 1933 году, когда храм был закрыт и в помещении разместили склад боеприпасов. До закрытия храма в нем была старинная чудотворная икона Божией Матери «Самарская», о которой мы говорили выше.
Во время немецко-фашистской оккупации в 1943 году храм был открыт и больше не закрывался. Предполагают, что уже в послевоенное время был освящен придел в честь преподобного Серафима Саровского. Статус храма восстановлен в 60-е гг. XX ст.
Известны имена священнослужителей, служивших на приходе в советское время — протоиерей Ананий Корнейчук (погребен в ограде храма), протоиерей Сергий Егоров, протоиерей Владимир Медведь, протоиерей Андрей Панский, протоиерей Павел Крамаренко и протоиерей Владимир Заяц.
8 октября 1993 года указом временно управляющего Днепропетровской епархией митрополитом Одесским и Измаильским Агафангелом (Саввиным) настоятелем был назначен протоиерей Сергий Капов, благодаря которому в храме значительно оживилась приходская жизнь.
За последние десятилетие проведены работы по дальнейшему благоустройству храма: построено 2-х этажное здание с помещением для крещения. В январе 2004 года при храме организована воскресно-приходская школа во имя преподобного Серафима Саровского с трехлетним курсом обучения.
8 января 2004 года несменный настоятель храма митрофорный протоиерей Сергий Капов мирно отошел ко Господу и был похоронен на территории храма, которому отдал все свои силы. На его место в том же году 12 января митрополит Днепропетровский и Павлоградский Ириней назначил клирика храма протоиерея Анатолия Розвадовского, который с той же ревностью и энтузиазмом продолжает дело предыдущего настоятеля по возрождению великой святыни нашего края.
В данное время стараниям причта и приходского актива завершается подготовка к празднованию 200-летия храма, которое будет торжественно отмечаться в 2010 году. Храму помогают многие. Так, благодаря значительной благотворительной помощи Генерального директора ГП НПК «Электровозостроение» Валерия Викторовича Чумака и И.С. Малицкого (ныне покойного) установлены два новых золотых купола, придавших храму обновленный вид. Полностью реконструирована церковная ограда и прилегающая к храму территория.
5 января 2010 года к великому юбилею причт и прихожане приготовили удивительный подарок. В древнейшей казацкой святыне был освящен и торжественно открыт придел в честь преподобного Серафима Саровского. Чин великого освящения возглавил митрополит Днепропетровский и Павлоградский Ириней в сослужении клириков храма и духовенства города. После священнодействия Владыка обратился к молящимся с проповедью, в которой отметил важность данного события, при этом подчеркнул что, чем больше будет храмов, тем красивее будут города и уйдет все то, что сегодня омрачает нашу жизнь — общественные конфликты, преступность и загрязнение окружающей среды. Затем на новоосвященном престоле Владыка совершил первую Божественную литургию.
На сегодняшний день причт храма насчитывает шесть священнослужителей: настоятель — протоиерей Анатолий Розвадовский, протоиерей Сергий Власенко, иерей Александр Нагога, иерей Олег Пухачев, протодиакон Михаил Капов и диакон Евгений Ткач.
Среди древних святынь храма находятся частицы мощей архиепископа Феодосия и преподобного Лаврентия Черниговских, а также святых Оптинских старцев.
Каменный храм святителя Николая стоит до сих пор. Благодаря тому, что наши мудрые предки возвели его на природном фундаменте – подземной скале – его стены до сих пор остаются крепким монолитом. В настоящее время Свято-Николаевскому храму с приделом преподобного Серафима Саровского присвоен статус памятника архитектуры, о чем свидетельствует охранный номер — № 1078.
К сожалению, не сохранилась церковь Сошествия Святого Духа с придельным храмом во имя святого князя Михаила Черниговского. Сегодня очень трудно даже определить местонахождение ее остатков (если они сохранились), не говоря уже об архитектурных деталях и внешнем виде. Неизвестно также, до какого времени она простояла.
Нуждаются в выявлении и тщательном археологическом исследовании не только остатки фундаментов, но и место прежнего древнего кладбища. Изучение фундаментов сделает возможным профессионально реконструировать внешний вид старинной церкви и даст возможность воспроизвести заново памятник истории и архитектуры. Раскопки, рассказы местных жителей, изучения архивных материалов, помогут установить точно архитектурные особенности храма, места захоронений, вокруг церкви, расположение остатков старинных сооружений (двух деревянных церквей) и вернуть потомкам страницы прошлой давности, беспощадно стертой когда-то с поверхности родной земли.